Основные правовые позиции Европейского суда по правам человека
Право на справедливое судебное разбирательство
• ≡ Требования, раскрывающие сущность справедливости судебного разбирательства согласно правовой позиции Европейского суда по правам человека, являются своего рода международными правовыми стандартами, которые с учётом части 3 статьи 1 Уголовно-процессуального кодекса РФ должны постоянно учитываться российским законодателем и правоприменителями в уголовно-процессуальной сфере.
В соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее - Конвенция) каждый в случае предъявления ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство уголовного дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Провозглашенное данным международным правовым документом право на справедливое судебное разбирательство нашло свое отражение и в отечественном законодательстве: в Конституции РФ: ст. 46 (право каждого на судебную защиту), ст. 48 (право на получение квалифицированной юридической помощи), ст. 49 (презумпция невиновности) и ст. 52 (доступ к правосудию и компенсация причиненного ущерба), УПК РФ: ст. 6.1 (разумный срок уголовного судопроизводства), ст. 8.1 (право на разбирательство независимым судом), ст. 297 (справедливость приговора) и др. В своей совокупности эти правовые нормы гарантируют каждому соблюдение права на справедливое судебное разбирательство, отражают существующую практику Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) по толкованию указанных правовых положений. Поэтому они должны учитываться российским правоприменителем, осуществляющим производство по уголовному делу. Согласно правовой позиции Европейского суда по правам человека справедливость определяется характером соблюдения процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, основанных на положениях Конвенции и существующей системе их толкований ЕСПЧ, вследствие чего она носит объективный характер. Соответственно, от характера выносимых процессуальных решений на любой стадии уголовного судопроизводства зависит справедливость всего хода уголовного процесса по конкретному уголовному делу, что означает невозможность отделения справедливости в ее объективном понимании от конкретного процессуального действия. Кроме того, согласно правовой позиции ЕСПЧ положения о справедливости распространяются не только на стадию судебного разбирательства, но и на досудебное производство ("требование справедливости относится к процессу в целом и не ограничивается состязательными слушаниями") ввиду того, что нарушения прав заинтересованных лиц на данном этапе серьезно влияют на возможность осуществления справедливой процедуры в дальнейшем.
Независимость и беспристрастность судебной власти
• ≡ Для того чтобы определить, соответствует ли уголовный процесс принципам справедливого судебного разбирательства, европейская судебная практика в своем толковании использует метод так называемой глобальной оценки, основанной на том, что разнообразные гарантии, предусмотренные в ст. 6 Конвенции (презумпция невиновности, основополагающие права обвиняемого), являются лишь гранями основополагающей гарантии справедливого судебного разбирательств.
Впервые право на доступ к правосудию было сформулировано Европейским судом по правам человека (далее ЕСПЧ) при рассмотрении дела "Голдер против Соединенного Королевства". Позже ЕСПЧ акцентировал внимание на то обстоятельство, что "право на обращение в суд включает в себя не только право инициировать судебное разбирательство, но и право на "разрешение" спора судом. Было бы иллюзорно, если бы национальная правовая система... позволяла лицу подать гражданский иск в суд, при этом не обеспечивая того, что дело будет разрешено посредством вынесения окончательного решения в результате судебного разбирательства...". Только независимый суд способен защитить права и интересы человека, обеспечить равенство всех участников судебного разбирательства. Независимость суда в первую очередь достигается путем отделения всей судебной власти от других, в частности законодательной и исполнительной. Под беспристрастностью Европейский суд по правам человека понимает отсутствие предубеждения судей и их заинтересованности в исходе дела. Также ЕСПЧ неоднократно подчеркивал, что с точки зрения обеспечения справедливого характера судебного разбирательства важно, чтобы в демократическом обществе суды внушали доверие населению. Независимость и беспристрастность ЕСПЧ рассматривает в неразрывном единстве. В связи с этим в большинстве решений ЕСПЧ отсутствует разграничение по поводу того, повлияло ли то или иное обстоятельство на независимость суда или на его беспристрастность. По мнению ЕСПЧ, "концепции независимости и объективной беспристрастности... тесно связаны и должны рассматриваться совместно...". Из указанного следует, что требования независимости и беспристрастности должны распространяться не только на профессиональных судей, но и на присяжных заседателей.
Презумпция невиновности
• ≡ Следующим фундаментальным требованием справедливого судебного разбирательства является признание судом презумпции невиновности обвиняемого в совершении преступления при рассмотрении и разрешении уголовного дела.
Следует обратить внимание на способ закрепления презумпции невиновности в Конвенции и УПК РФ. Так, согласно Конвенции каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком (ст. 6). Что касается УПК РФ, то в нем обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ст. 14). Однако, если в Конвенции, а также в дальнейших толкованиях ЕСПЧ под обвиняемым подразумевается лицо, которому предъявлено любое обвинение, причем берется во внимание не формальный признак, а любое имеющееся подозрение в отношении лица, то УПК РФ к определению обвиняемого подходит по четко выраженному формальному признаку, а именно вынесение в отношении лица постановления о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительного акта, составление обвинительного постановления (ч. 1 ст. 47). Анализируя содержание презумпции невиновности, следует обратить внимание на правовую позицию ЕСПЧ о том, что действие презумпции невиновности выходит за рамки справедливого судебного разбирательства в собственном смысле слова. Этот принцип защищает человека от обращения с ним любых государственных органов и должностных лиц как с виновным в совершении преступления до установления данного факта компетентным судом. Объявляя человека ответственным за преступные действия до признания этого судом, государственные органы и должностные лица тем самым нарушают п. 2 ст. 6 Конвенции (публичное заявление о виновности, в том числе и через средства массовой информации). В содержание права на справедливое судебное разбирательство п. 3 ст. 6 Конвенции включается также минимум прав, которыми наделяется обвиняемый в совершении преступления: право на получение в кратчайший срок и на языке, понятном обвиняемому, точной информации о характере вменяемого ему деяния и основании предъявленного ему обвинения, право на защиту. В данной связи важным представляется обеспечение следователем, дознавателем, судом каждому обвиняемому, подсудимому права на получение квалифицированной юридической помощи, закрепленного также в отечественных правовых актах: в Конституции РФ (ст. 48), УПК РФ (ст. 16, 51), в Федеральном законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (п. 1 ст. 1, пп. 5 п. 2 ст. 2, п. 2 ст. 6 и др.).
Право на квалифицированную юридическую помощь
• ≡ Относительно порядка назначения защитника ЕСПЧ считает, что самого факта назначения защитника недостаточно для выполнения требований ст. 6 Конвенции, поскольку в ней идет речь о праве на реальную защиту, а не о формальном назначении защитника.
В качестве подтверждения отмеченного следует указать дело "Артико против Италии", по которому ЕСПЧ уточнил, что Конвенция призвана гарантировать не теоретические или иллюзорные, а практические и действенные права. Это особенно важно для демократического общества при осуществлении справедливого судебного разбирательства. ЕСПЧ разграничивает понятия "помощь" и "назначение", давая им правовую оценку, исходя из содержания п. 3 ст. 6 Конвенции: простое назначение не обеспечивает оказания эффективной помощи. Применительно к законодательству Российской Федерации УПК РФ не предусмотрена обязанность соответствующих государственных органов оценивать качество и эффективность работы защитника и предпринимать меры к его замене в случае, если его действия наносят ущерб подзащитному, необходимость чего усматривается из правовой позиции Европейского суда по правам человека. Необходимо отметить, что в уголовном процессе квалифицированная юридическая помощь зачастую необходима не только лицам, подозреваемым или обвиняемым в совершении преступления, но и потерпевшему, гражданскому истцу и гражданскому ответчику. Такой же правовой позиции придерживается и Европейский суд по правам человека, который в своем Постановлении по делу "Джордан против Великобритании" признал нарушением отказ в предоставлении во время расследования юридической помощи родственникам лица, который погиб в результате действий полиции. Право на справедливое судебное разбирательство представляет собой важнейшее положение Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., которое реализуется не только при рассмотрении и разрешении уголовного дела в суде первой инстанции, но и в контрольно-проверочных стадиях уголовного судопроизводства - апелляционном, кассационном и надзорном производствах. Правовые позиции ЕСПЧ устанавливают стандарты права на справедливое судебное разбирательство в суде второй инстанции, позволяют правильно понимать положения Конвенции и точно реализовывать их в российской судебной практике.
Право на апелляционное обжалование приговора и участие в рассмотрении дела
• ≡ Соответствие процедуры исследования доказательств и принятия на их основе судебных решений положениям ст. 6 Конвенции позволяет сделать разбирательство в суде апелляционной инстанции подлинно справедливым.
Право на обжалование приговоров по уголовным делам во второй инстанции установлено ст. 2 Протокола N 7 к Конвенции. Общий срок, в течение которого могут быть поданы апелляционные жалоба, представление, составляет 10 суток со дня постановления приговора или вынесения иного решения суда, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копий приговора, определения, постановления (ч. 1 ст. 389.4 УПК РФ). ЕСПЧ признал, что хотя десятидневный срок, установленный для подачи жалобы на приговор суда, краток, но он не настолько короток, чтобы можно было считать, что в результате такого ограничения в сроках подачи жалобы заявители лишаются возможности с пользой прибегнуть к обжалованию приговора как процессуальному средству защиты своих интересов. В соответствии с правовой позицией ЕСПЧ, участие осужденного является обязательным при пересмотре не вступившего в законную силу приговора, а непредставление им ходатайства об участии не составляет ясного и недвусмысленного отказа от этого права. Гарантией прав оправданного, осужденного является установление необходимости разъяснения в резолютивной части приговора права ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции. Неразъяснение этого права, лишившее возможности защищать себя лично в суде апелляционной инстанции, нарушает право на справедливое судебное разбирательство. Обязанность гарантировать обвиняемому право присутствовать в зале суда при пересмотре дела является одним из основных требований ст. 6 Конвенции. Ни буква, ни дух ст. 6 Конвенции не запрещают лицу по своей доброй воле, высказанной явно или подразумеваемой, отказаться от гарантий, предоставляемых справедливым судебным разбирательством. Однако для того, чтобы быть эффективным в целях Конвенции, отказ от права принимать участие в судебном разбирательстве должен быть выражен безусловным образом и сопровождаться минимальными гарантиями, соответствующими его значимости. Прежде чем можно будет сказать, что подсудимый явно своим поведением отказался от важного права, гарантированного ст. 6 Конвенции, должно быть продемонстрировано, что он мог разумно предвидеть последствия своих действий. Если апелляционный суд должен рассмотреть дело с фактической и правовой точки зрения и дать полную оценку решения о виновности либо невиновности, он не может рассмотреть этот вопрос без непосредственной оценки показаний обвиняемого о факте совершения им вменяемого преступления, данных им лично. Обязательное участие оправданного, осужденного или лица, в отношении которого прекращено уголовное дело, в судебном разбирательстве суда второй инстанции является гарантией его прав возражать против обвинения, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, защищаться иными средствами и способами, не запрещенными законом. Без его участия невозможно обеспечить состязательность и равенство прав сторон. ЕСПЧ не считает участие лица в апелляционном производстве абсолютным. Если суд апелляционной инстанции уполномочен рассматривать только вопросы права, то такое участие не является обязательным, если подсудимый присутствовал в суде первой инстанции. При процедуре обжалования, в которой рассматриваются и вопросы права, и вопросы фактов, ст. 6 Конвенции не всегда требует реализации права на публичное слушание и в меньшей степени права присутствовать лично. В целях решения этого вопроса следует принимать во внимание особенности конкретной процедуры и способ реального представления и защиты интересов заявителя в вышестоящем суде, особенно с учётом характера рассматриваемого вопроса и его важности для обжалующего лица. Если такой суд производит полную оценку вопроса виновности или невиновности, он не может вынести решение без прямой оценки доказательств, выдвигаемых обвиняемым лицом в подтверждение того, что он не совершал действий, предположительно являющихся преступлением. Отсутствие в материалах уголовного дела информации об извещении сторон о месте, дате и времени начала рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции в установленный законом срок нарушает право на справедливое судебное разбирательство.
Недопустимость ограничения прав на защиту
• ≡ Суд апелляционной инстанции не должен выносить свое постановление, основываясь по существу на доказательствах, представленных в суде первой инстанции. В практике ЕСПЧ отмечается, что такие доказательства были приобщены к материалам дела, и именно на этом основании суд апелляционной инстанции оценивал показания свидетелей защиты.
Суд апелляционной инстанции обосновал обвинительный приговор в отношении заявителя новой оценкой показаний свидетелей, которых сам он не допрашивал. Заявитель был признан виновным на основе доказательств, которые суд первой инстанции нашел недостаточно убедительными. При таких обстоятельствах тот факт, что суд апелляционной инстанции отказался заслушать показания свидетелей, о повторном допросе которых ходатайствовал заявитель до вынесения ему обвинительного приговора, значительно ограничил его права на защиту, что сделало судебное разбирательство несправедливым. Неприемлемой с точки зрения положений ст. 6 Конвенции является ситуация, когда суд апелляционной инстанции исключительно на изучении письменных материалов уголовного дела, без непосредственного исследования доказательств путем производства судебных следственных действий (например, допроса свидетелей), принимает решение, прямо противоположное тому, которое вынесено судом первой инстанции. При этом использование новых доказательств в апелляционном пересмотре соответствует позиции ЕСПЧ. Как показывает российская правоприменительная практика, в большинстве случаев суды апелляционной инстанции вообще не исследуют доказательства, что не соответствует стандартам справедливого судебного разбирательства. ЕСПЧ указал, что участие в судебном процессе путем видеосвязи не является неприемлемым в соответствии с понятием справедливого и публичного разбирательства, но должно гарантировать возможность для заявителя участвовать в процессе и быть выслушанным без технических препятствий, а также обеспечивать эффективное общение с адвокатом без свидетелей. Однако использование в суде второй инстанции систем видеоконференц-связи (телевизионной трансляции) с осужденным в отсутствие его адвоката в зале судебного заседания и в присутствии там прокурора нарушает право на справедливое судебное разбирательство. Сравнительный анализ положений Конвенции, решений ЕСПЧ, норм УПК РФ и российской правоприменительной практики позволяет прийти к выводу о том, что отечественное нормативно-правовое регулирование и судебная практика апелляционного пересмотра уголовных дел не в полной мере соответствуют содержанию права на справедливое судебное разбирательство. ЕСПЧ отмечает, что поведение заявителя само по себе не освобождает власти от обязанности предпринять определенные шаги, чтобы гарантировать эффективность защиты ("Сийрак против России" (2014 г.) - защитник отсутствовал в кассационной инстанции, заявитель участвовал без защитника посредством видеоконференцсвязи, а обвинитель участвовал лично). Необеспечение защитником в суде кассационной инстанции было признано нарушением в ряде дел ("Шулепов против России" (2008 г.), "Севастьянов против России" (2010 г.), "Слащев против России" (2012 г.), "Саид-Ахмед Зубайраев против России" (2012 г.), "Эдуард Рожков против России" (2013 г.) и др.). Ненадлежащее уведомление защитника и заявителя о дате и времени заседания суда кассационной инстанции в деле "Нефедов против России" (2013 г.) также было признано нарушением. Весьма показательным является дело "Сахновский против России" (2010 г.), в котором право заявителя на защиту было нарушено дважды: в 2002 г., когда при рассмотрении дела судом кассационной инстанции ему не был предоставлен защитник; и в 2007 г., когда отсутствие личного контакта с заявителем на заседании и отсутствие какой-либо беседы с ним до заседания суда в сочетании с тем, что адвокат должна была осуществлять защиту на основе положений кассационной жалобы, поданной пять лет назад другим адвокатом, свело участие адвоката в кассационном слушании к простой формальности. Бесплатный адвокат заявителю был назначен и представлен ему непосредственно перед судебным заседанием, в сочетании с тем, что им было предоставлено только пятнадцать минут для общения по видеосвязи, это лишило ее какой-либо возможности выступать в качестве защитника иначе как номинально. Кроме того, учитывая условия, в которых он был вынужден говорить со своим адвокатом, заявитель не ощущал, что может вести беседу с ней откровенно и открыто. В целях обеспечения эффективной защиты по уголовным делам в судах апелляционной и кассационной инстанций в случаях участия осужденного посредством видеоконференцсвязи зачастую в деле участвуют два защитника. По этому пути нередко идет судебная практика. Один из них присутствует рядом с осужденным, чем обеспечивается возможность конфиденциального общения и возможность непосредственных консультаций, а для присутствия в судебном заседании может назначаться другой защитник, если против этого не возражает осужденный, который представляет позицию защиты в противовес позиции обвинения, представляемой прокурором, который непосредственно участвует в судебном заседании. В деле "Ананьев против России" (2009 г.) заявитель отказался от защитника. Удалив Ананьева из зала судебных заседаний, суд не назначил ему нового защитника. Таким образом, его интересы не были представлены должным образом. При рассмотрении дела судом кассационной инстанции, несмотря на ходатайство Ананьева, защитник не был ему назначен. При рассмотрении дела судом кассационной инстанции повторно через три года Ананьев отказался от назначенного защитника, поскольку тот не стал встречаться с ним лично для обсуждения тактики защиты, и просил назначить ему нового, однако его требование также не было удовлетворено. В ряде случаев ЕСПЧ в качестве факторов, снижающих эффективность защиты, названы пониженная физическая и моральная сопротивляемость из-за изнурительной транспортировки накануне судебного заседания, страдания и безысходность, которые должен был чувствовать заявитель в связи с бесчеловечными условиями транспортировки, ухудшающие его способность к сосредоточению и интенсивной умственной деятельности ("Моисеев против России" (2008 г.)), либо сама атмосфера, в которой осуществляется допрос, является крайне угнетающей. Таким образом, в качестве признаков неэффективности защиты по уголовным делам можно назвать следующие: не обеспечено достаточное время для подготовки к защите; консультации обвиняемого с защитником не проведены либо проведены ненадлежащим образом (в условиях отсутствия конфиденциальности, посредством видеоконференцсвязи и т.д.); не обеспечены необходимые средства для реализации права на защиту (не обеспечено участие переводчика, если лицо не владеет в достаточной степени языком судопроизводства, не обеспечены специальные средства, необходимые обвиняемому, - слуховой аппарат и пр.); участие защитника сведено к формальному присутствию на следственных действиях и подписанию их протоколов; не обеспечено участие защитника в суде кассационной инстанции; не удовлетворено ходатайство обвиняемого о замене защитника по назначению; существует договоренность между лицом, осуществляющим предварительное расследование, и адвокатом. Вышеуказанные факторы, обусловливающие неэффективность защиты, могут быть устранены уже в ходе производства по уголовному делу на последующих его этапах. В качестве средств устранения допущенных нарушений можно определить: восстановление ограниченного либо нарушенного права на защиту путем реального его обеспечения (предоставление достаточных возможностей и времени для подготовки к защите, обеспечение участия защитника в уголовном судопроизводстве и т.д.); замена защитника, участвующего в уголовном деле по назначению, в случае соответствующего заявления обвиняемого (при наличии оснований предполагать недостаточную его эффективность); признание доказательств, полученных в условиях нарушения права на защиту (в отсутствие защитника, при формальном участии защитника, не реагировавшего на нарушения прав доверителя в ходе производства соответствующих следственных действий, при наличии данных о договоренности между защитником и лицом, осуществляющим предварительное расследование, и т.п.); отмена судебных решений, принятых в условиях нарушения права на защиту, и направление дела на новое судебное рассмотрение. Нарушение права на защиту традиционно является основанием для отмены судебного решения. Новацией последних лет является признание необеспечения участия защитника в суде кассационной инстанции нарушением права на защиту, отмена ввиду этого судебных решений и направление дел на новое судебное рассмотрение (Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 16.07.2014 N 22-П14; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 09.07.2014 N 56-П14; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 25.06.2014 N 63-П14; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 21.05.2014 N 49-П14; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 21.05.2014 N 21-П14; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 19.02.2014 N 334-П13; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 11.12.2013 N 290-П13; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 11.12.2013 N 229-П13; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 19.02.2014 N 334-П13 и др.). Рассмотренные выше требования, раскрывающие сущность справедливости судебного разбирательства согласно правовой позиции Европейского суда по правам человека, являются своего рода международными правовыми стандартами, которые с учетом ч. 3 ст. 1 УПК РФ должны постоянно учитываться российским законодателем и правоприменителями в уголовно-процессуальной сфере. Эти стандарты должны расцениваться как критерии оценки справедливости судебного разбирательства и эффективности российских судебных процедур, обеспечивающих законное и обоснованное разрешение уголовного дела и своевременное, в полном объеме исполнение соответствующего судебного акта.